В стране полярных радуг на краю Земли Ч.2

День четвертый: от Шарапова до Цып-Наволока

Утром оценили всю красоту места нашей стоянки – аккуратная зеленая площадка как бы воспарила в лучах южного солнца над двумя серебристыми водопадами. Стоило лишь раскрыть тамбур палатки, как взору открывалось море, превращенное солнечными лучами в жидкое серебро и туманные очертания далеких мурманских берегов на горизонте. В море удалось разглядеть несколько темных объектов – это караван из трех подводных лодок в сопровождении катеров проследовал куда-то по своим секретным делам. Что совсем неудивительно – где то там, на другой стороне залива среди сопок скрывается вход в залив, где находятся Гаджиево и Видяево – основные базы Северного флота.










Из-за дождя встали сегодня поздно, пока приготовили обед, было уже почти одиннадцать. Еще пару часов на сборы – и начинаем карабкаться на очередную сопку. Слоны не такие крутые как вчера, самое главное чувствовать нужное направление и обходить балки и каньоны по которым несут в море свои воды многочисленные ручейки. В очередной такой балке находим остатки разрушенного ураганом маяка, и того что возможно было домиком маячника. Вероятно, именно это место отмечено на карте как «сарай у мыса Шарапова».







В этом месте нам пришлось задержаться и не обилие черники и дров (наконец то! дров!!!) было тому виной. Тимофей сразу учуял, а затем увидел на горизонте оленей и пулей помчался в тундру. Дима пытался его вернуть, но безрезультатно. Без собаки дальше нам нельзя – как никак полноправный член группы. Останавливаемся, Костя и Настей разводят костер. Дима отправляется на поиски Тима, Гоша – за водой а я за грибами. Грибов здесь очень много, в основном подосиновики но есть и белые. Собираем только маленькие молоденькие крепыши, на десятисантиметровых «стариков» (да простят меня белорусские грибники) почти не обращаем внимания. Грибы здесь практически без червей - они просто-напросто не выживают в этом климате. Даже старые огромные грибы в тундре практически не имеют червоточин, и рассыпаются в прах спорами исключительно от собственной старости.
Тимофей вернулся только к трем часам дня. К этому моменту Дима навернул по тундре почти 5 километров, а у нас в лагере была приготовлена и тут же съедена вкуснейшая грибная юшка. За непослушание Тиму постигло наказание поводком. Хаски собаки ездовые, очень сильные. Запряженные в упряжь, они способны тащить достаточно тяжелую поклажу. Упряжи у нас не было, но был поводок с карабином, который зацепили мне за пояс. Теперь Тиму было не до оленей – сзади его удерживал груз весом чуть меньше центнера. Что интересно, пешеходу, за которого зацепили поводок идти в этом случае тоже немного легче – главное понять, как правильно управлять собакой.
Пройдя по тундре чуть менее километра находим дорогу, отмеченную на карте. Эта дорога нам нужна, так как она должна вывести нас к бродам через крупные, по меркам Рыбачьего реки – Пузырева, Типунова и Афанасьева. Реки видимо названы по фамилиям русских промышленников, имевших стойбища на их берегах. Рельеф постепенно понижается, на подходе к реке Пузырева уже можно разглядеть на горизонте красно-белую вышку маяка в Цып-Наволоке.



Реки форсируются без особых проблем, но уже с привычно мокрыми ногами. Дорога петляет обходя многочисленные горные выступы-складки, мы же стараемся срезать эти петли и местами карабкаемся по камням. Горные породы здесь имеют слоистую структуру, граниты то и дело сменяются известняками, между ними – еще какая-то черная горная порода своей слоистостью напоминающая слюду. Скалы выходят уступами от 2 до 3 метров высотой и наклоном слоев где то 30°, сверху все это очень похоже на гигантскую стиральную доску, забытую кем то среди болот. Речки форсируются без особых проблем – но как всегда с мокрыми ногами.
На подходе к реке Аникиева на горизонте замечаем дымки издалека похожие на лагерь джипперов в заброшенном поселке Цып-Наволока. Когда подходим ближе, становится понятно, что источник дыма – стройные ряды военных палаток, замаскированных в понижении между прибрежными дюнами. Где то под землей работают дизельные электрогенераторы, именно они и дымят. В заброшенном с виду ангаре – какая-то военная техника. Понимая что встреча с военными ничего хорошего не сулит проходим этот полевой лагерь как можно быстрее. По дороге встречаем прапора, но он как будто вообще нас не замечает.
Переходим вброд реку Аникиева (она довольно широка, но не глубже остальных рек полуострова) и направляемся к Цып-Наволоку в надежде заночевать в заброшенном поселке, посушится у костра (дров в таких поселках обычно хватает). Навстречу проезжает два военных грузовика, затем еще два. Когда ночь совсем накрывает тундру, из за сопки выплывает поселок. К нашему удивлению он совсем не заброшен, сияют огнями многочисленные здания (некоторые высотой в два-три этажа), работает маяк, территория освещается прожектерами, видно как по территории снуют машины. Видно, что в поселке хозяйничают военные, и им с нами не по пути. Не смотря на темноту и усталость направляемся восвояси – дальше, по дороге ведущей к северному побережью Через пару километров слышим шум моря, и особо не выбирая места останавливаемся лагерем.
Судя по карте, мы вышли к берегу мелководной губы со странным названием Лауш. Берега залива обрамлены песчаными дюнами, покрытыми высокой травой в которой затерялся наш лагерь. На берегу залива в устье пересыхающего ручейка удается найти лужицу с пресной водой – у нас будет ужин. Мы вышли на северное побережье Рыбачьего, и здесь дает знать о себе холодный северный ветер с океана. Сегодня у нас поздний ужин и двойная норма алкоголя – заслужили. За неполный ходовой день (спасибо, Тим!) нами пройдено значительное расстояние и мы потихоньку начинаем наверстывать наш график, с которого мы сбились в сопках Эйны. За день прошли около 25 километров.

День пятый: по берегу Баренцева моря

Вчера легли крепко за полночь, подъем, поэтому, тоже оказался близко к обеду. Собраться постарались как можно быстрее, свернули с опостылевшей за вчерашний день дороги и пошли в сторону мыса Логнаволок. Сразу шли по тундре по вездеходке, потом – просто берегом.





Мыс Логнаволок уходит в море сначала длинной плоской косой, на конце которой возвышается черная скала, на скале – крест. Кресты здесь встречаются часто, обозначая мысы, вершины, перевалы и места где раньше были поселки.
От мыса Логнаволок побережье повышается, к берегу подходят черные скалы. Они здес сложены в интересные плоские складки, имеют такую же слоистость как скалы в тундре. Разные слои неравномерно разрушаются прибоем и поэтому прибрежные хаосы имеют причудливую форму и острые вершины. Если бы не черный цвет, то они очень напоминают ледяные торосы или айсберги. Здесь, между скал начинаем подъем вверх по склону, по полянам, усыпанным грибами и ягодами.





Переходим вброд реку Черная, она течет в неглубоком каньоне. Хоть прошли совсем немного, на часах уже три часа – время обеда. В устье Черной много дров – доски и бревна, выброшенные морем. Встречаются очень причудливые, видимо стволы тропических деревьев – дает о себе знать Гольфстрим. На обед приготовили тройную грибную юшку – за полчаса набрали столько грибов, что за раз в кастрюлю не поместились.







Пришлось закладывать первую порцию, потом уваривать пока грибы не уменьшаться в объеме, на освободившиеся места закладываем вторую порцию грибов, потом третью… Юшка получилась очень нажористой.
После реки начинался мыс Черный – высокий и скалистый. После Шарапова это вторая по красоте точка на нашем маршруте – огромные черные скалы обрываются здесь прямо в Баренцево море.







Чтобы не идти лишних километров поднялись на гору Черная (примерно в полукилометре от моря) и собирались спускаться на дорогу с Цып-Наволока на Эйну, однако увидлели с горы на берегу огонь. Решили спуститься в бухту, там, на берегу обнаружили пятерых военных. Четверо курили, пятый (видно самый молодой) при помощи бензопилы заготавливал дрова из дерева, выброшенного на берег морем. Военные оказались столь же молчаливыми как их коллеги из Цып-Наволока и мы прошли мимо.
Вечерело, впереди была тундра и мыс Лазарь. Хоть и договорились, что на Лазарь мы не пойдем (ну мыс себе и мыс, а крюк километра два), Костя все норовил повести группу в строну мыса. В итоге я устроил небольшой саботаж – взял азимут на Зубовскую губу и, отстав немного от группы, пошел напрямую через тундру. Мой маневр подействовал – через некоторое время ребята тоже свернули в правильном направлении.
На подходе к Зубовской губе горы вдруг закончились, и началась низина, покрытая высокими песчаными дюнами. Дюны поросли травой, и поэтому выглядели как степные курганы. Быстро стемнело, и мы стали определятся на ночлег. Немного свернув с дороги к побережью, уже в темноте нашли отличную площадку в устье реки Зубовка. От посторонних взоров ее закрывала высокая дюна, был отличный вид на мыс Лазаря, морскую бухту с песчаной отмелью, скалами и останками какого-то судна, навечно засевшего на каменных рифах. Соседний холм венчал крест и памятник краснофлотцам, погибшим в Великую отечественную войну – в те годы именно в этой бухте базировался отряд советских торпедных катеров. На площадке имелась стоянка с пеньками и некоторым подобием столика.
Сегодня ужинали в палатках – в палатки нас опять загнал уже привычный вечерний дождь. За день прошли около 17 километров.

День шестой: Приливы и отливы Зубовской губы. Удачная находка и неожиданная дневка.

Утром постарались собраться в дорогу как можно быстрее, но все равно вышли поздно. Побережье Зубовской губы – песчаное, с многочисленными отмелями и осушками. Во время отлива вода с них уходит и по ним можно спокойно перемещаться. Иногда это позволяет срезать значительные расстояния.








Продолжая сравнения с Крымом можно сказать, что побережье Зубовской губы – это Саки или Евпатория Рыбачьего. Гор здесь нет, берега возвышаются над гладью залива песчаными дюнами. В заливе несколько крупных островов, на одном из них – остатки жилых строений. Видно, что во время отлива этот остров соединялся с большой землей, и обитателям острова было несложно попасть на берег Рыбаьего. Реки впадают в море широкими лиманами – во время отлива вода из них уходит, в прилив же они становятся непреодолимыми препятствиями, углубляясь в сушу иногда на полкилометра. У нас отлив, и поэтому даже крупные речки – Восточную и Среднюю переходим по отмели без особых проблем.





Другое дело Пяйве – крупнейшая река на северном побережье. Она протекает в глубоком красивом каньоне, а в своем устье разливается по прибрежной отмели десятками потоков глубиной до полуметра. Приходится брести по колено в воде, и после каждого брода полоскать ботинки и носки в пресных ручьях – в устье Пяйве вода смешивается с морской и становится соленой. От соленой воды портятся ноги, разбухают мозоли, соль разъедает кожу. Каньон в устье Пяйвы – явление уникальное. Где то на его скалах археологи обнаружили петроглифы возрастом более 4 тысяч лет. Каньон ведет в широкую и глубокую котловину, которая во время прилива превращается в длинный (до 2-х километров) и широкий (до пятисот метров) лиман.







Идем берегом, по дороге, в дюнах встречаем двух велосипедистов – это первые туристы которые встретились нам на маршруте. Ребята – парень с девушкой – основательно подготовились к походу, колеса их велов обуты в широкую резину, да и сами велы видно, что не простые, уж точно не за 500 баксов купленные. Пожелали им удачи, они - нам.
В небе - опять радуги. На этот раз дождь неосязаем, он идет где-то возле черной тучки зависшей над океаном. Ну а радуги - бесподобны.










За Зубовской губой берег начинает подниматься, появляются скалы и побережье поворачивает к северу – к мысу Май-Навалок. Дорога же уходит вверх - на гору Май. Май по саамски «бобр» - непонятно, откуда такое название, ни одного бобра мы здесь не встретили.
Перед Май-Навалоком решаем стать на обед, и сворачиваем к берегу. На берегу обнаруживаем чудесное местечко скрытое от посторонних глаз поросшими травой дюнами. Здесь есть все, что надо для туриста – кострище, запас дров, пеньки для сидения и САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ – стол, рукомойник оборудованный краником и канавками для стока воды, ЗАПАС ПРОДУКТОВ (картошка, морковь, лук, подсолнечное масло, мука, соль, сахар, томатная паста, банка каких то консервов). Неподалеку стояла бочка на дне которой плескалось литров двадцать бензина. Стоянка видимо принадлежала рыбакам или браконьерам, возможно, сюда привозят на рыбалку коммерческих туристов или военное руководство.
Немножко посомневавшись решаемся на дневку. Когда еще удастся поесть таких деликатесов как картошка и морковь. Самое яркое впечатление дня – консервированная картошка. Двухлитровая банка консервов сразу привлекла наше внимание, долго решали, открывать ее или нет – думали что обожремся таким количеством тушенки. Когда открыли, удивлению не было предела – в банке была вареная консервированная картошка в собственном соку. Попробовали на вкус – после нашей «диеты» на сушеном мясе, сушеных овощах и грибах картошка показалась довольно вкусной.





Для меня же ярчайшее впечатление – купание в Северном Ледовитом океане. Судя по схеме маршрута, завтра нам была судьба прощаться с северным побережьем, и я решил осуществить свою мечту. Вода была холодной, залив - мелким . Пройдя почти двести метров дошел до места где воды было по пояс и нырнул. Все действо писалось на экшн-камеру – надеюсь, все попало в кадр и я смогу выложить на сайт видеоотчет об этом событии.





До вечера тусовались на стоянке – готовили обед и ужин, пробовали рыбачить. К сожалению бывалых рыбаков, в группе не оказалось, и рыбалка прошла безрезультатно. Несмотря на провал нашей затеи, считается, что устье Пяйвы – самое рыбное место на полуострове и семгу и форель здесь можно брать руками. Местные рыбаки потом рассказывали, что за неделю до нашего похода 20 минут голыми руками добыли 6 килограмм лосося.
Вечером извращались в кулинарии – пытались что-нибудь испечь из найденной на стоянке муки. В итоге готовка превратилась в увлекательный процесс – «мучные шарики во фритюре!» мы готовили в железной полулитровой кружке заполненной маслом. Шарики иногда взрывались, масло вскипало, и вспыхивало высоким синим пламенем, заливая горелку. Один из «мучных шариков» взорвался прямо во рту у Димы. Причина взрывов банальна, и объясняется законами физики – после того как внешний слой мучных шариков прожаривался и становился румяной корочкой внутри шарика еще оставалось жидкое сырое тесто, при дальнейшем нагреве вода внутри шара вскипала, превращалась в пар который своим давлением с веселым «взрывом» разрывал румяную оболочку. В последующих порциях после запекания корочку прокалывали, и шарики больше не взрывались. В общем, получился веселый ужин, по меркам тундры очень даже вкусный - спасибо Насте и Косте с их неуемным энтузиазмом. За ужином допили остатки алкоголя – и джин, и спирт пошли на приготовление грога. Легли спать поздно. Почти до самого утра не было дождя, зато была огромная луна.



Сегодня мы неплохо отдохнули и прошли всего 11 км.

День седьмой: через Рыбачий с севера на юг. Ноги мои ноги, или как в тундре можно заблудиться.

Утром опять не удается встать вовремя, усилием воли к десяти вылазим из палаток и стараемся собраться до двенадцати. Почти получилось – в полпервого мы на маршруте. Сегодня нам предстоит наверстывать вызванное дневкой отставание. Решено любой ценой достигнуть Озерка – того места где мы стартовали неделю назад. А это значит что сегодня мы должны покинуть побережье и пересечь полуостров с севера на юг.
Идти сегодня придется по дорогам. С поправкой на мои аварийные ботинки – вариант лучше не придумаешь. Сначала дорога поднимается на гору Май, затем – идет к тому месту где на карте обозначены избы у Сорбеевского мыса. Путь нам указывает вышка поднимающаяся над тундрой, которую мы увидели еще с Зубовки. Вдоль дороги, по обе ее стороны каждые полкилометра – железные ржавые бочки с торчащей из них арматуры. Такими бочками военные отмечают направление дороги – видимо зимой она полностью исчезает в снегу и бочки остаются последними ориентирами.





Там где на карте избы – полузаброшенная военная часть. На склонах сопок несколько домиков, ангар и та самая вышка высотой метров тридцать. Кругом множество металлолома военного назначения – ржавые цистерны, вездеход без гусениц, несколько ржавых кунгов с УРАЛов и даже один МТЛБ не на ходу. Часть, видимо, оживает – работает генератор, туда-сюда снуют несколько солдат, среди ржавой брошенной техники затерялись (или замаскировались) две новенькие машины с антеннами. На вышке – тоже навешено какое-то оборудование и к вышке идет кабель. Военные объекты, по понятным причинам, не фотографировали.
Да и вообще, нас установка Кости на территорию военных не заходить, проходить такие места как можно быстрее. После небольшого привала ребята увеличивают темп и скрываются под горушкой с вышкой. Я иду следом, поднимаюсь на горушку…глядь – а ребята как сквозь землю провалились. Одна дорога ведет на сопку к самой вышке, вторая – за сопку и огибает вышку сзади. Третья спускается за горушку, и отмеченная бочками уходит в тундру.
Ну, на территорию военных, понятное дело, не иду. Спускаюсь за сопку, обхожу вышку сзади – ребят нет. Прошел по дороге чуть дальше – дорога привела к свалке металлолома. Дальше тундра, ухожу по ней еще на триста метров и пробую подняться повыше – даже с седловины рябят не видно. Тундра до горизонта, слева сопочка длинная (отрог от сопки с вышкой), справа – глубокая долина какого-то ручья с озерами.
Возвращаюсь назад. Зло берет – раз тут никого нет, значит, наверное Костя повел всех к морю – по дороге вдоль побережья. Понимаю, что дорога с бочками, уходящая вниз к ручью и озерам ведет туда же, только короче. Вообще, как ни крути, Рыбачий такая штука, что все дороги все равно выводят в Озерко. Вопрос только в расстоянии и качестве тропы. По дороге вниз ребята точно не шли – с горы б я их увидел. Все же решаю спуститься вниз – из за перегиба рельефа не видно дна долины. Съедаю «сникерс» и иду к ручью и озерам. Дорога проходит между двумя озерками. Надеюсь на то, что кроме как между озерками они пойти не могли, и если они на этой дороге, то непременно там.
Дошел до самого ручья. Прощупал брод палкой – не камни, но вроде песочек. Обычно где песочек там твердый грунт. Однако, стоило только ступить на песочек двумя ногами по пояс ушел под воду. Сверху песочек (весной , что ли, намыло?), снизу - трясина натуральнейшая. Не ушел глубже благодаря рюкзаку – на уровне жопы он дном оперся о берег. Быстро отстегнулся, вытолкнул рюкзак на берег, и опираясь на него и помогая палкой с трудом вытащил ноги из грязной жижи. Все произошло очень быстро, но показалось, что минут десять выкарабкивался. Нет, этой дорогой дальше не пойду. Уж лучше двадцать лишних километров, чем сгинуть в неизвестном болоте.
Собрался с мыслями. Ребят не нашел, но уже прилично времени прошло – должны хватится. Даже если пошли к морю - будут ждать, вышлют, кого ни будь на встречу. Снял зеленую куртку, надел яркую оранжевую флиску. Так заметнее на фоне тундры. Поднимаюсь на сопку – в мокрой одежде это в два раза тяжелее. Решил, что буду ходит по верху – так заметнее. Поднялся, прошел взад, вперед. Издали показалось, что возле вышки кто-то ходит. Вернулся к вышке – никого нет. Решил проверить дорогу к морю – она исчезает в ущелье и ее сверху не видно. Может, ждут, где-нибудь внизу, возле речки. Прошел с полкило. Решил сбросить рюкзак. Если что вернусь за ним, зато если внизу нет никого – не придется тащить его вверх. Спустился – точно, никого.
Если потерялся, отстал в группе, превым делом надо попробовать найти группу. Потом – сделать так, чтобы группе было легче найти тебя. Вроде как эти пункты я выполнил, без особого результата. Остается последний – вернуться в то место, где последний раз все друг друга видели. И снова иду к вышке. Решаю залезть на самый верх – на территорию военных. На крайняк спрошу у них – куда ушла группа. Поднимаюсь к основанию вышки и тут вижу возвращающихся по дороге ребят. Ну, соответственно, получаю легких пиздюлей от Кости – они уже два часа как меня ищут.
Что же произошло? Оказывается. верной была дорога, которая шла под самой вышкой через территорию военной части. А ее то я не проверял. С той дороги, что идет за вышкой, она не видна – уходит по верху той самой длинной сопочки, что я видел в самом начале. Меня разглядеть сверху ребятам было еще сложнее – на расстоянии километра в тундре даже оранжевая флиска не сильно бросается в глаза. Как то так. По результатом данного приключения (или злоключения) мы получили два-три часа потерянного времени, Озерко же ближе так и не стало. Решили что будем идти без остановок, до темноты и в темноте. Благо дорога наезженная и размеченная бочками.
Решили, что кто может, стартуют и идут без остановок в Озерко, чтобы по возможности раньше разбить там лагерь. Остальные – по мере сил и возможности догоняют. Самым догоняющим определили меня – дали отдельную карту, заряженную мобилку для связи, даже пайки выдали. Оно то верно, и так отставал, а тут еще и километра четыре лишних наблукал по сопкам.
Ну а дальше был переход. Сначала дорога была нудной, потом разошлись. Дорога вела на центральное плато полуострова, и постепенно с нее открывался вид на бескрайнюю тундру на десятки километров и все северное побережье. С картой идти веселее – отмечаешь броды, озерки, сопочки, видишь, сколько прошел, сколько предстоит пройти.













Из приметных мест в центральной части Рыбачьего – горы Перевальная и Переметная. Под ними дорога делает повороты, горы отмечены триангуляционными пунктами. От Перевальной видно все северное побережье – от Кекурского мыса до Цып-Наволока. Даже маяк в Цып-Наволоке виден. У горы Переметной – памятник защитникам Рыбачьего. Полуостров, который находится всего в тридцати километрах от границы так и не сдали немцам. Стойко держался гарнизон Рыбачьего, и не смотря на проблемы со снабжением, на суровую зиму все атаки фашистов были отбиты. Отсюда дороги расходятся в четыре стороны – на Озеко, на Эйну, в Цып-Наволок и на мыс Немецкий. Можно даже сказать что это главный перекресток полуострова.
После переметного перекрестка – самый нудный участок пути. На тундру спустилась тьма, взошла оранжевая луна а дорога петляя постепенно начала спускаться вниз. После Переметной все ручьи текут уже не на север, а на юг, в бухту Озерко. В сумерках впереди то и дело маячит горб соседнего полуострова Средний, видны огни где-то вдали на мурманском берегу или в Моткинском заливе. Самый яркий огонь внизу и слева – видимо работает генератор на турбазе в Озерке.
Уже в полной темноте обнаруживаю перекресток – дорога с бочками идет вниз. Созваниваюсь с Костей - куда идти. Костя не знает, дает какие-то непонятные ориентиры. Каньон, ручей, водопады, сложный брод по камням. Нет, этого мы не проходили, наверное, еще впереди. Решаю, что надо идти по джиперской «трассе» - именно она выходит прямо на перешеек к Среднему. Судя по карте, она должна уже кончиться, но почему-то она все не кончается. Мало того, из темноты то и дело появляются какие-то озера, которых даже нет на карте. Вся дорога в огромных лужах – выше колена глубиной. Иногда чтобы их обойти приходится лезть через кусты, иногда – брести по щиколотку в холодной воде. На карте дорога спускается по ущелью, я же – все берду по какому-то плато. На часах полночь – по всем расчетам я уже должен подходить к финишу. Вдруг неожиданно дорога сворачивает влево, вдоль дороги появляется забор и бетонные надолбы -100% дело рук военных. Крутой ровныйй спуск – и я на берегу бухты Озерко. Включаю телефон (на плато включился норвежский роуминг, и я на время отключался), ловлю Мегафон, пробую звонить. Ребята, наверное, на Среднем, уже сложили стоянку, готовят ужин.
Хер там – в телефоне голос Димы, и пульсирующие вспышки фонарика где-то вдали, там, где бухта Озерцо сливается с Моткиной губой. Оказывается ребята не на Среднем, а все еще на Рыбачьем. В темноте они заблудились, увидели огни турбазы, решили срезать и попали на болото. Теперь они сушатся в лагере, а мне, чтобы к ним добраться, нужно вернуться на четыре километра назад. Хорошо хоть высоту набирать не надо – я и так ноги еле переставляю.
В лагерь пришел в два часа ночи. В лагере – костер, кока-кола и алкоголь. Ужин готовить не стали – распаковали аварийные сухпайки. Все мокрые. Алкоголь купили на турбазе. Цены тут не просто драконовские – сатанинские. Бутылка рома обошлась в 2000 рублей, пиво и кока-кола – 400 рублей. Не нравится – не бери, до ближайшего магазина два дня пути.
Долго сидели – сразу у костра, потом (как всегда начался дождь) в палатке. День вышел событийным и тяжелым. За день прошли 33 км, я же – все 40 км.
Это был последний день похода – завтра утром и у Димы, и у Гоши дадут о себе знать убитые длинным переходом по камням Рыбачьего ноги. Переход вымотал всех – уставшими выглядят даже Настя и Костя. Кругосветка по Рыбачьему закончена – теперь осталось преодолеть 40 километров до Титовки, попутно посетив полуостров Средний и скалы Мутса-Тунтури. Только пройдут этот путь лишь Костя с Настей – я же, вместе с Гошей и Димой уеду завтра на машине в Мурманск. Но вечером мы этого еще не знали.

День восьмой: прощайте скалистые горы…

Есть такая особенность в походах, что свое реальное самочувствие можно оценить только под утро. И дело тут даже не в количестве выпитого – вечером после долгого перехода усталость одинаково ощущается всеми, и трудно понять, на что ты окажешься способен завтра. Утром же становится ясно – отдохнул ли, восстановился ли…



Утро восьмого дня показало, что идти куда бы ни было ли сегодня будет очень сложно. Оценив свое состояние, Дима и Гоша решили сойти с маршрута. Их намерения подкрепил «господин случай» - именно сегодня хозяин турбазы собирался ехать в Мурманск на машине. Для меня решающими аргументами для того чтобы принять решение о сходе с маршрута вместе с ребятами стали три вещи – желание Кости еще увеличить километраж маршрута, «скоростные качества» Кости и Насти, а также наличие в этот день поезда Мурманск-Минск.
До конца отпуска у меня оставалось еще как минимум три дня (без дороги) и был, конечно, вариант остаться и пройтись с ребятами до Муста-Тунтури, и там задневать в базовом лагере. Пока они будут делать восхождения и радиалки, я мог бы заниматься едой и хозяйством. Но потом бы начиналось самое грустное – ребята, не обремененные необходимостью выходить на работу отправились бы про старой немецкой дороге в Печенгу, а мне предстоял двухденвный сольный переход в Титовку. Причем с полной нагрузкой – с палаткой (до этого мы ее носили по частям – тент у меня, внутрянка у Гоши, а кости у Кости) и запасами еды. И я решил, что буду сниматься. Тем более что появился аргумент №4 – свободное место в машине.
Даже как то не верится – еще полчаса назад морально готовился к трудному переходу, а тут – на тебе, все поход закончен. Как то даже шокирующее неожиданно. И вот ты складываешь рюкзак уже не для того, чтобы он удобнее устроился у тебя на спине , а для того, чтобы он был как можно компактнее и поместился в багажник машины (ну или хотя бы на руки). Лишние продукты – долой. Все самое вкусное – шоколады орехи фрукты передаем Косте с Настей – тем более что после Рыбачьего они собрались дня три-четыре побродить в Хибинах. И вот уже и момент прощания – мы шмыг в машину, ребята – собирать вещи для следующего перехода.
Напоследок снова сравниваю Рыбачий с Крымом. Озерко напоминает почему-то Ялту, а заброшенные пятиэтажки военного городка – корпуса «Артека». Такой вот «ЮБР» - южный берег Рыбачьего…
До Мурманска нас везет хозяин турбазы Вячелав. За дорогу взял «по-божески» - по 1000 рублей с носа. Этот человек очень любит эти края – в пути мы раза четыре останавливаемся для того чтобы совершать мини-экскурсии – то к заброшенному финскому дому, спрятавшемуся на дне укромного ущелья, то на огневые позиции немецкого укрепрайона в скалах Мутса-Тунтури, то к огромному впечатляющему водопаду на реке Титовка.








Покидая Рыбачий, проезжаем мемориал на том месте, где находилась редакционная землянка газеты «Североморец». Здесь бывали многие – в том числе и знаменитый Константин Симонов. Именно на этом месте родилась песня, которая как никогда соответствует моменту – «Прощайте скалистые горы…».
И вот исчезает в синей дымке темный горб горы Эйна, пятиэтажки Озерка, бакены ограничивающий вход в бухту, скалы Моткинского залива. Когда мы восемь дней назад ступили на эти камни, все было еще зеленым, теперь – преобладают желтые тона. И становится до боли обидно за непройденный участок маршрута, за скалы, по которым не сложилось полазить, за недорассказанные истории в палатке под шипение газовой горелки. Приходится прощаться с этим суровым уголком на самом краю России. Вряд лия скоро сюда вернусь – есть еще много мест , где стоит побывать.
Прощайте, скалистые горы
На подвиг Отчизна зовет
Мы вышли в открытое море
В суровый и дальний поход
А волны и стонут, и плачут
И плещут на борт корабля
Растаял в далеком тумане Рыбачий –
Любимая наша земля!





Хотя уезжая, всегда лелеешь надежду на возвращение. Может сложиться! Может получиться! Может случиться какая оказия или знакомые, увидев фотографии этих мест, скомандуют – Рома блеать, давай на Рыбачий! Ты же в теме, ты же уже был там! И тогда снова поезд, и снова…
…и с радостью встретит героев Рыбачий –
Любимая наша земля!

Где переночевать странникам с собакой: путеводитель по гостиницам Мурманска

До Мурманска едем долго. Когда приехали – на часах 20:00. Мой поезд ушел пять минут назад. Что хуже – следующий через двое суток. Дима с Тимохой сегодня тоже не вытянули счастливого билета – хоть поезд на Питер еще не ушел, городские ветлечебницы уже закрыты. А без осмотра ветеринара хаски билет не продадут. Такие вот правила. Придется собаке и ее хозяину на протяжении суток составить мне компанию. Чему я в принципе рад – все же как то веселей. Самый счастливый Гоша – его поезд через полчаса и билеты есть в наличии. Проводили товарища на поезд и стали соображать что делать дальше.
Главная забота вечера – где поселится. Вячеслав посоветовал недорогую гостиницу в центре. Отель очень даже приличный, цены – умеренные. Только вот одна беда – с собакой на постой не берут. Такие же правила и в других соседних отелей. На помощь приходит Booking.com – через поисковик этого полезного сайта узнаем о хостеле s-Терминал, где теоретически можно остановится с собаками. Созваниваемся с администраторами – нас примут. После недолгих блужданий по городу понимаем что самим хостел не найти, ловим такси, и за весьма умеренную цену (даже по белорусским меркам) приезжаем в хостел на улице капитана Орликовой. Дальше – то, от чего мы уже давно отвыкли и чего так ждали – душ и мягкая постель. Дали нам двухместный номер – в общий с собакой нельзя. Дороговато, но зато очень комфортно, даже ТВ имеется. Включаем, легким перекусом утоляем голод, параллельно при помощи ТВ утоляем голод информационный.
Утром после завтрака (овсянка, включена в ситоимость номера) выселяемся. Дима сегодня уезжает, я перебираюсь в хостел подешевле. Хостел «Причал» находится рядом с вокзалом. Найти его правда, сложновато – он находится на территории рыбного порта, среди складов и терминалов. До вокзала -15 минут пешком, до ближайшего гипермаркета -10. Удачное размещение и почти даром. Одно что напрягает – обилие среди постояльцев гостей с Кавказа и Средней Азии.
За день пробежались по городу. В Мурманске достопримечательностей мало, самые приметные – стоящий на вечном приколе атомный ледокол «Ленин» и мурманский «Алеша» - монумент советским защитникам Заполярья, возвышающийся на сопке над центром города.











За пару часов все осмотрели, вечером я проводил Диму и Тимоху на поезд.
Последний день в Мурманске провел в пустых блужданиях по городу. Побывал в немногочисленных парках, отведал котлеты из трески и рыбную солянку в одной из кафешек. Цены здесь кусаются – за нехитрый обед из солянки, тушеной капусты, рыбных котлет и компота отдал сумму эквивалентную 100 000 белорусских рублей. Потом деньги кончились – на последние купил бич-пакетов и сухих завтраков в дорогу, несколько полторашек пива. Так и скоротал время до поезда. С вагоном не повезло – хоть поезд был формирования белоруской железной дороги, мой вагон №1 почему-то принадлежал РЖД. Белорусские вагоны покомфортнее будут, пожалуй… С попутчиками наоборот,повезло – мужчина и женщина, в возрасте , но не пожилые. Всю дорогу развлекали себя беседами, рассказами о путешествиях, разгадывали кроссворды. Ехали в секции втроем – четвертый попутчик подсел лишь ночью второго дня, уже в Новгороде.
Назад ехал через Невель, Алещу, Полоцк. Благодаря такому маршруту сэкономил около миллиона белорусских рублей. В Невеле сложная пересадка – нужно за 40 минут успеть перебежать с вокзала Невель-2 на вокзал Невель-1. С такси там все сложно. Расспросил людей, подсказали, что быстрее всего по шпалам. Успел к самому отправлению.
В Полоцке пошел по кафешкам – истосковался по нормальной еде. До поезда успел по три раза съесть блинов, пиццу и сосиску в тесте. Ну, еще пиво и чуточку коньяка – как мало человеку для счастья надо. В поезде сразу после отправления завалился на верхнюю полку и мигом уснул. Утро последнего дня отпуска я встречал уже в Гомеле.

Фото Георгий Бормотов и Дмитрий Трофимов